Я предпочитаю старость альтернативе.
Мopuc Шевалье
Всестороннее исследование медико-социальных аспектов долгожительства имеет высокий приоритет в современной геронтологии. В последние годы опубликованы результаты исследования столетних в Финляндии (Louhija, I994), Японии (Tauchi et al., 1999) и ряде других стран. В монографии "Японские столетние: медицинские исследования финальных стадий жизни человека" (Tauchi et al., 1999) обобщен уникальный по объему и многогранности изучения различных аспектов материал. Число столетних, зарегистрированных в Японии, выросло со 153 в 1963 г. до 10 158 в 1998 г. При этом в Японии в отличие от стран Европы установлены существенные региональные различия в их числе. Так, если в префектуре Окинава столетних было 22.55 на 100000 населения, то в префектуре Саитама только 2.91 на 100000 населения. В 2000 г. число столетних в Японии достигло 13 036, а в 2002 г. уже 17 934 (Robine et al., 2003). Если в 70-х годах XX века время удвоения числа столетних оценивалось примерно в 8 лет, то в начале XXI века оно составило 4 года. Заболевания, являющиеся серьезной проблемой для пожилых людей, такие как деменция, атеросклероз, болезнь Парки неона и некоторые другие, сравнительно редко выявлялись у столетних японцев. У них также были редки заболевания сердечнососудистой системы, у них нечасто обнаруживали повышенное кровяное давление, а основные биохимические показатели в крови были в нормальных пределах. У столетних редко выявлялись злокачественные новообразования, не наблюдалось существенных отклонений в уровне гормонов или иммунологическом статусе.
Интересны данные о месте рождения столетних. Среди столетних жителей Токио лишь 33.4% родились в городах, тогда как 44.4 % родились в сельскохозяйственных деревнях, 13.5 % - в рыбацких деревнях и 8.5% в горных деревнях (Tauchi et al., 1999). В отличие от токийских столетних в префектуре Окинава 79.2% жителей, достигших этого возраста, никогда не покидали места своего рождения. Среди 349 токийских столетних лишь 3.4% не имели сиблингов, тогда как среди остальных число братьев и/или сестер составило в среднем 4.3 при максимуме 12. Примечательно, что среди столетних мужчин они были первым или вторым в семье сыном, а среди женщин - первой или второй дочерью. При анализе без разделения по полу оказалось, что порядок рождения не коррелировал с вероятностью дожить до 100 лет. Среди всех японских столетних 22 % никогда не посещали школу, 75 % закончили только начальную школу и лишь 2% закончили среднюю школу. Университетское образование имели лишь немногие (1%). Однако токийские столетние имели существенно более высокий уровень образования: не имели никакого образования лишь 4%, начальную школу окончили 63.3 %, получили среднее образование 19.8 %, а 12.6 % - высшее образование. По данным на 1993 г. среди 500 столетних японцев (в целом по стране) 18.2% мужчин имели высшее образование. Можно предполагать, что люди с более высоким уровнем образования находились в более экономически привилегированном положении, что позволяло иметь лучшее состояние здоровья и предупреждать заболевания. Однако на Окинаве 18% столетних мужчин и 42 % женщин никогда не посещали школу, что свидетельствует о том, что высокий уровень образования не является универсальным фактором, способствующим долголетию во всех регионах (Tauchi e( al., 1999). Интересно, что у итальянских столетних выявлен сниженный уровень и активность антиоксидантных защитных систем, по сравнению с молодыми, за исключением уровня в плазме витаминов А и Е, концентрации которых в плазме крови значительно выше у молодых людей (Mecocci et al., 2000; Plidori et al., 2002).
Среди медико-социальных факторов, изученных у столетних, многие могут иметь благоприятное значение для долголетия, тогда как другие - негативное. К первым можно отнести такие факторы, как высокий уровень образования, уровень доходов, проживание в семье, неупотребление табака и алкоголя (Tauchi et al, 1999). Большое значение имеют особенности питания и диетические привычки на протяжении жизни.
Большой интерес представляет анализ заболеваемости у столетних. В табл. 81 суммированы данные о выявленной патологии у жителей двух префектур в Японии в сопоставлении с соответствующими показателями у столетних жителей Санкт-Петербурга.
Можно видетъ, что жители преимущественно аграрного региона (префектура Аичи) по сравнению со столетними жителями мегаполиса Токио имели существенно более высокую частоту различных заболеваний, кроме заболеваний сердечно-сосудистой системы, частота которых была одинакова. Однако состояние здоровья столетних жителей Санкт-Петербурга было много хуже, чем у столетних префектуры Аичи. Возможно, что на здоровье столетних жителей Санкт-Петербурга сказались последствия блокады во время второй мировой войны, поскольку большинство из них было в кольце блокады.
К сожалению, только в нескольких учреждениях России ведутся серьезные исследования медико-социальных аспектов долгожительства. В Институте терапии СО РАМН (Новосибирск) изучены региональные и этнические особенности распространенности долгожительства в Сибири и на Дальнем Востоке. Установлено, что величины индексов долгожительства (ИД2), рассчитываемых на основании данных о численности населения как отношение числа лиц 90 лет и старше к числу лиц 60 лет и старше х 1000, в Западной Сибири приближаются к уровню общероссийских показателей, тогда как в Восточной Сибири и особенно на Дальнем Востоке они ниже {Никитин, Татаринова, 1998; Никитин и др., 1999). За период 1979-1993 гг. отмечается снижение ИД2 как в России в целом, так и в Сибири, и на Дальнем Востоке. Было также установлено снижение доживаемости сибиряков до долголетнего возраста, о чем свидетельствуют данные таблиц смертности, увеличение смертности в старших возрастах, в том числе долгожителей, от болезней системы кровообращения, дыхания, злокачественных новообразований. Авторы полагают, что процесс снижения показателей долгожительства отчасти связан с ухудшающейся экологической, социальной и экономической ситуацией в стране. Большой интерес представляют полученные исследователями данные о распространении долгожительства среди коренного населения Сибири и Дальнего Востока. Индексы долгожительства, рассчитанные для всего коренного населения региона, а также для малочисленных народностей Севера, оказались выше среднероссийского уровня. Некоторые сибирские народности (тофалары, ульчи, орочи, ненцы, хакасы, якуты, эвены, эвенки, алтайцы) отличаются высокими индексами долгожительства, тогда как у ряда аборигенных популяций долгожителей не обнаружено совсем (ительмены, удэгейцы, эскимосы, нганасаны, юкагиры, алеуты) (Никитин и др., 1999).
Иная картина наблюдается в другом регионе Сибири - Тюменской области, где на долю лиц пожилого и старческого возраста приходится 29%, а за последние 5 лет этот показатель увеличился на 1% (Болотнова, Логинова, 2001). ИД2, рассчитанный для Тюменской области, оказался выше среднероссийского уровня и имеет отчетливую тенденцию к увеличению. Авторами проведено комплексное обследование 84 человек в возрасте от 90 до 102 лет и показано, что высокая продолжительность жизни родителей, отсутствие осложнений хронических заболеваний внутренних органов, сформированные механизмы адаптации к суровому климату Тюменского региона за счет длительного проживания на этой территории, отсутствие миграции в другие районы России являются важными факторами, определяющими феномен долгожительства.
Санкт-Петербург, один из крупнейших городов страны, характеризуется высокими темпами постарения населения. Число долгожителей {лиц старше 90 лет) за 20 лет, прошедших с 1979 г., удвоилось и составило в 1996г. 10143 человека на 4768746 жителей города. Существенно выросла за этот же период и численность столетних - с 92 до 150 человек. Появилась совершенно новая возрастная группа - люди от 106 до 108 лет {Пушкова, Ленская, 1999). Авторами было комплексно обследовано 380 человек старше 90 лет, из них 38 старше 100 лет. Данные, приведенные в табл. 82, свидетельствуют о том, что заболевания сердечно-сосудистой системы и нервной системы у столетних встречались существенно реже, чем у лиц в возрасте 90-99 лет, тогда как частота деменций, заболеваний опорно-двигательного аппарата и переломы шейки бедра в этих группах была практически одинаковой. У столетних в 2 раза чаще выявлялась различная патология слуха, но в 3 раза реже -- патология зрения.
С 1996 г. все обследованные находятся под динамическим наблюдением. За этот период из 38 столетних умерли 15 человек. Основной причиной смерти явилась прогрессирующая цереброваскулярная недостаточность - 8 человек, 3 человека умерли от сердечной недостаточности и в 4 случаях причиной смерти стали перелом шейки бедра и его осложнения. Ни в одном случае в группе столетних онкологическое заболевание, сахарный диабет или острое инфекционное заболевание не были основной причиной смерти. Интересным феноменом у обследованных было выявленное авторами своеобразное "исчезновение" хронических заболеваний у долгожителей, в частности сахарного диабета. Отмечено, что, несмотря на распространенность цереброваскулярной недостаточности у столетних, только у 19 % из них она привела к деменции. Изучение возрастного распределения частот аллелей АРО СIII в пределах функционального участка связывания инсулина в группе из 137 престарелых жителей Санкт-Петербурга {возраст 70-106 лет) и контрольной группы из 110 школьников (возраст 6-17 лет) показало, что частота мутационного события в иммунорегуляторном участке гена АРО СIII положительно коррелирует с продолжительности жизни (Anisimov S. et al., 2001).
Сопоставление демографических показателей Санкт-Петербурга и штата Айова (США) по показателям долгожительства выявляет сходную тенденцию: увеличение в два раза числа долгожителей за последние 10 лет (Пушкова и др., 1997). Однако индекс долгожительства существенно выше в Айове (табл. 83), также значительно лучше соотношение полов среди долгожителей.
При изучении апоптоза в моноцитах периферических клеток крови было обнаружено, что лица старше 90 лет и столетние имеют уникальный характер экспрессии мРНК каспазы, а именно высокий уровень каспазы-1 и -3 и низкий - каспазы-8, что можно рассматривать как "печать" лиц этого возраста, тогда как у лиц пожилого возраста (60-79 лет) экспрессия мРНК каспазы-8 высока, а в молодом возрасте уровень экспрессии этой каспазы низок, а высока экспрессия каспазы-3 (Lacelle et al., 2002). Отметим, что каспаза-1 - фермент, отвечающий за превращение провоспалительных интерлейкинов-1 и -18 в их активные формы, также активирует каспазу-3, необходимую для реализации функции полимеразы поли(АДФ-рибозы) (PARP) - ядерного фермента, участвующего в репарации ДНК. Авторы упомянутой выше работы отмечают, что характер профиля экспрессии каспаз независим от состояния иммунной системы и свидетельствует о генетической детерминированности "ускользания" долгожителей от смерти, связанной с обычными инфекциями и ассоциированными с возрастом заболеваниями. Отмечают, что среди очень старых людей и столетних у многих хорошее состояние здоровья (Tinker, 2002).
По наблюдениям А. В. Шабалина и соавт. (2002) у людей старческого возраста {83-89 лет) и долгожителей (90-105 лет) уровень продуктов ПОЛ в липопротеидах низкой плотности {ЛПНП) был повышен, а резистентность ЛПНП к окислению снижена в сравнении со здоровыми людьми среднего возраста. В то же время у долгожителей исходный уровень продуктов ПОЛ в ЛПНП и резистентность ЛПНП к окислению были ниже, чем у лиц старческого возраста. Авторы отметили также снижение концентрации -токоферола в ЛПНП у лиц старческого возраста и долгожителей по сравнению с более молодыми обследованными.
При анализе полиморфизма генов АРОА1, АРОСЗ и АРОА4 в группе 800 индивидуумов в возрасте от 18 до 109 лет было установлено, что частота аллеля гена АРОА1, коррелирующего с увеличением уровня липидов низкой плотности и холестерина у 46- 80-летних мужчин, была существенно повышена у столетних, являя собой еще один "генетический парадокс" столетних людей (Garasto et al., 2003).
В табл. 84 приведены данные о генетическом полиморфизме у столетних в разных странах. Можно видеть, что риск развития заболеваний у столетних низок, однако частота полиморфизмов весьма различается между странами, что свидетельствует о том, что факторы окружающей среды также важны для долголетия.
Среди японских столетних обоего пола лишь 5.1 % курят табак {для мужчин этот показатель несколько выше - 9.9 %). Однако отмечены достаточно заметные региональные вариации этого показателя - от 3.2 в префектуре Аичи до 12 % на Окинаве (Tauchi et al., 1999). Среди столетних, проживающих на Окинаве, 45.5 % никогда не употребляли алкогольных напитков, тогда как 18% потребляют их регулярно.
Принимая во внимание существенные вариации в образе жизни, экономических, географических и геофизических условиях проживания людей в разных странах, можно прийти к заключению, что только широкие международные программы смогут помочь понять роль генетических и эпигенетических факторов в долголетии человека.
См. также:
11.1. Траектории смертности: тенденции и перспективы
11.2. Демографическое старение населения
11.3. Возрастная структура как фактор воспроизводстванаселения
11.4. Старение населения России
Обсудить на форуме
